|
Шлем ужаса
Спектакль по книге Виктора Пелевина. Изложение мифа о Минотавре, написанное в форме интернет-чата.
Стоит особо отметить режиссёрскую работу. Само по себе сложно поставить спектакль по книге, которая состоит из отдельных последовательных реплик. Трудно было представить, "что же это будет" до того, как начнёшь смотреть. Режиссёр насытил сухие текстовые реплики своей интонацией, сделал характеры героев-участников чата трёхмерными, полными, хотя и отдающими одноплановостью классицизма. Но на то они и есть части одной страшной машины - шлема ужаса. Акценты расставлены в постановке иначе, чем в книге. В спектакле большая роль отведена пользователю "UGLI 666" и особенно её идеологическому антагонизму с пользователем "Organizm(-:". Роль связующего звена отведена Монстрадамусу, а героя-резонёра - Сливу, сохранившему в себе истину и произносящему в конце монолог о настоящей природе шлема ужаса, минотавра и героев, сидящих каждый в своей камере. Именно Слив завершает пьесу оксюморичным обращением к Угли, видимо, показывая её истинное, ханжеское лицо. Он называет её, проповедующую христианские, насколько их понимает автор, устои, "угольком". Собственно говоря, и Виктор Олегович неспроста прибавил к "UGLI" число Сатаны. Пьяный Слив немного похож на горьковского Сатина, открывающего ночлежникам правду.
В отличие от автора книги, режиссёр, воспользовавшись большим простором для творчества, дополнил образы персонажей. Ромео и Изольда стали здесь походить на гротесковых Ромео и Джульетту, у которых сместились центры любви. Здесь просматривается желание режиссёра показать современную любовь лицом: плотское влечение, выставленное на первый план, и понимание, что субъекты любви на самом деле не слышат, не чувствуют друг друга. Трагическая любовная коллизия Ромео и Изольды оканчивается взаимными упрёками и непониманием друг друга. Организм и Угли как будущее и прошлое стали соответственно роботоподобным, бесчувственным и стереотипной, по-ханжески уповающей на бога. Символом в образе Организма можно считать рыбку, которую он суёт едва не в лицо говорящему Монстрадамусу. Можно предположить, что здесь показана изменённость восприятия мира "человеком будущего", где главную роль играют не органы чувств, а их посредники или заменители. Такая мысль свойственна и Пелевину.
Весь наш мир - лабиринт, и Тесей, надевший шлем ужаса, ставший минотавром и взглянувший в зеркало, видит себя же, Тесея. Мысль о том, что каждая частица шлема ужаса - это и есть шлем ужаса, разделённый также на несколько частиц, является центральной в постановке и книге. Будущее, настоящее и прошлое - это всего лишь части прошлого. Монстрадамус, рассказав о том, что у него за дверью ("За дверью" в книге, по нашему субъективному мнению, равносильно "в будущем". С этой позиции мы и будем рассматривать персонажей в дальнейшем.), а за дверью у него бетонная комната, стол и на столе пистолет с одним патроном, - говорит в ответ на вопрос Щелкунчика "а где лабиринт?" фразу "Дальше начинается, я думаю". Зрителю и читателю становится понятно, что лабиринт является символом жизни, как её субъективно представляют герои пьесы. Будущее пользователя Nutscracker, по профессии являющегося кем-то средним между Татарским и Азадовским (см. раннюю прозу автора), - просмотр предвыборных роликов, где, если перевести с языка символов, многонациональные кандидаты в президенты предлагают собственные мировоззрения. Щелкунчик должен будет отобрать себе подходящее.
Режиссёр избавился от давно уже приевшихся логических цепочек автора, заканчивающихся словами "которого на самом деле нет".В целом в пьесе достаточно и классицизма, и постмодерна.
(автор MR. CARDHOLDER)
_________________ фотографии Артура тут -> ТЫК
обсуждаем фотографии тут -> ТЫК
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
